|
К рубрикатору "Эссе и статьи Исмаилова" |
Сменить цвета |
Отказ от экспансивного пути развития человечества в конце XX века породил интерес к интенсивным способам развития. К которым относятся виртуальная реальность, магия и альтернативные миры. В фантастике конца XX века этот интерес породил новые жанры: киберпанк, фэнтези и историческую фантастику.
Стоит отметить, что жанр фэнтези выделяется на фоне остальных тем, что имеет исторические аналоги. Произведения в стилистике фэнтази появлялись уже в начале XX века (и, очевидно, зачатки жанра присутствовали в европейской литературе задолго до этого). Тем не менее, современная фэнтази обладает рядом специфических особенностей, не свойственных литературе предыдущих периодов, что позволяет рассматривать данное течение в фантастике как цельное и замкнутое явление.
Методами интенсивных концепций развития являются субъектно ориентированными, в отличие от объектно ориентированных методов экспансивных концепций (простым языком – совершенствовать мир человека, а не физический мир). Нужно, правда, заметить, что большинство произведений в жанре фэнтези оставляют после прочтения ощущения нереализованности этих концепций вовсе. Зачастую автор просто меняет названия объектов (технологий) на магические термины, маскируя фэнтезийным антуражем мейнстримовское произведение. Но даже и в том небольшом числе подлинно фэнтезийных сюжетов преобладают “дефектные” объективные концепции.
Конечно, приятно в мире меча и магии выдать главному герою меч из оружейной стали производства 2250 года, способной пробить танковую броню. Но уже само наличие в тексте такого артефакта приводит к крушению фэнтезийного мира под напором технологии (ибо автор на самом деле не может ничего противопоставить ей – он никогда не жил в мире, в котором господствует магия).
Естественно, наличие/отсутствие подобных дефектов есть показатель писательского мастерства автора. И, как следствие, могут быть устранены техническими методами. Тем не менее, даже после того, как нам удаться избавится от лишних сущностей, в произведениях жанра фэнтези останутся “дыры”.
Для начала докажем лемму об необратимости исторического времени (P.S. то, что физическое время не обратимо есть научный факт. Его доказательство/опровержение в рамках художественной литературы является процессом, приближающим тепловую смерть вселенной).
Для этого определим понятие “историческое время” рассматриваемой в художественном произведении общности людей (мы вынуждены прибегать к столь громоздким конструкциям, потому что далеко не во всех фэнтезийных текстах есть государство, социум, etc). Для этого возьмем человеческую историю, и отметим те события (которые могли повлиять или повлияли на ход повествования), которые случились в рассматриваемом произведении. Понятно, что множество отмеченных точек будет образовывать луч далеко в прошлом (ну, хотя бы в фэнтезийных произведениях животный мир землеподобен, что позволяет отметить всю историю до появления человека), а далеко в будущем не окажется ни одного отмеченного события. То есть можно выделить отрезок истории, начиная с которого уже не все события отмечены, но отмеченные события все еще встречаются. Этот отрезок и будет “историческим временем” произведения.
Например, “историческим временем” “Похождений бравого солдата Швейка” Ярослава Гашека будет отрезок с 1914 по 1917 год. В классическом “Да не опустится тьма” Спрэг де Кампа отрезок гораздо больше – от 543 по 1938.
В реалистической литературе “историческое время” совпадает с хронологическим временем (то есть меньшая граница этого отрезка соответствует началу произведения, а большая – его концу). Для научной фантастики характерна фиксация меньшего конца в настоящем, а большего – в будущем. Таким образом автор создает связь между настоящим и будущим, позволяя читателю заполнить указанный промежуток времени собственными фантазиями – как бы достроить настоящее до нужного автору будущего. Да и ожидать, что автор опишет все значительные (даже в рамках его произведения) открытия малореально.
Для исторической литературы характерно обратное – больший конец фиксируется в настоящем, так что читатель должен сам придти к пониманию того, как прошлое стало настоящим. В этом плане жанр фэнтези уникален – “историческое время” в нем не обязано быть привязано к настоящему. Мир в произведениях данного жанра не обязан развиваясь породить настоящее. Он даже не обязан развиваться. И, почти всегда, описываемый автором мир никуда и не развивается. Разнообразная “литература” про Конана типичный пример застывшей реальности.
Это вполне логично – развиваться должен герой, не мир. Поэтому-то изобретение пороха, который может действовать в Амбере Желязны есть инновация, выводящая цикл из жанра фэнтези (использование в романах Сапковского войсковых соединений типа “бригада”, “корпус” – явление того же порядка).
Однако, для большинства авторов внутренний мир героя и окружающий его физический мир взаимосвязаны. Поэтому происходит совместное развитие обоих. Что и позволяет корректно рассмотреть “историческое время” и в этих произведениях.
Представим себе два общества. Одно – Римская империя, какую мы знаем из истории (вопрос об адекватности нашего знания реальности абсолютно бессодержателен – для наших целей пригодна любая историческая калибровка событий). Другое – это современное общество, выродившееся до стадии Римской империи.
Предположим, некий “абсолютный” автор пишет роман об обоих обществах. Пусть для его рассмотрения геополитические реалии самих миров будут несущественны – главное ведь внутренний мир человека. Существует ли способ отличить один мир от другого?
Понятно, что вопрос заключается в отыскании такого знания современного общества, которое должно сохранятся при его деградации. При этом самопроизвольное появление такого знания должно быть маловероятным.
Такое знание в современном мире есть. И даже не одно. Лучший из известных примеров – современная десятичная система счисления. При всей своей кажущейся простоте она глубоко неочевидна. Концепция значащего позиционного нуля на всей истории человечества возникла только раз (вероятно, Аллах был очень доволен своими последователями, что подарил им нуль). Проблема в том, что незначащий ноль всегда выбрасывали из написания (даже в позиционных системах). В языке до сих пор нет знака для него. Мы говорим “тысяча одиннадцать”, а не “тысяча ноль сотен одиннадцать”, хотя и можем это сделать. Более того, среди специальных профессий, общающихся с числами, намечается языковое развитие в сторону отказа от номенов для тысяч, сотен, десятков и произнесению только самих цифр в позиционной нотации. В предыдущем примере: "один, ноль, один, один". То есть развитие идет в сторону усиления позиционности даже в языке.
Потерять же незначащий позиционный ноль при деградации можно лишь если потеряна знаковая числовая система (которая возникла раньше письменности). Просто существующая знаковая система намного удобной любой другой.
Это лишь один из возможных примеров. Вообще говоря, справедливо более сильное утверждение – всегда можно определить, развивается или деградирует общество по инновациям из будущего. Чем больше инноваций, которые сложно изобрести и трудно утратить, тем выше шансы за то, что общество деградировало из более развитого.
Итак, мы установили, что историческое время необратимо. Предположим далее, что в произведении одновременно присутствует и физическое прошлое (антураж, общественные отношения) и сюжетное настоящее (отношения между героями почти всегда соответствуют стандартам XX века) или даже просто несколько различных прошлых (в стандартом романе фирмы TSR общественные отношения имеют явный товарный характер, развиты морские сообщения, карты представляют собой не текст, с описанием местности, а рисунок, что заставляет отнести эту часть произведения к XVI-XVII веку).
В реальности, порожденном таким произведением будут присутствовать сущности разных исторических эпох. Стандартной ситуацией является главный герой (герои) с психологией современных тинейджеров "приключающихся" в псевдофеодальном мире. Понятно, что индукция более мощной личности главных героев (при всей ограниченности этих "приключенцев" они все же остаются людьми с опытом технических революций, мировых войн, научного марксизма и психоанализа) приводит к подавлению структур прошлого.
Наиболее наглядно это продемонстрировал Шумилов в "драконьей" серии. Индукция всего одной личности привела к "сдвигу" исторического времени на 500 лет. Этот "сдвиг" вообще характерен для всех качественных романов - в результате войны и взаимной индукции время романов Сапковского продвинулось с конца XVI до начала XVIII века.
Но мы уже отмечали, что развитие мира является чертой скорее жанра научной фантастики, чем фэнтези. В настоящей фэнтези должен меняться герой, а не мир, поэтому писатель в этом жанре изначально обречен на существование темпорального парадокса – в мире прошлого обязан будет жить человек из настоящего (последнее неизбежно, так как ни человек прошлого, ни человек будущего просто не сможет быть понят в "настоящем").
Но тогда единственный шанс - писать фэнтези в будущем или настоящем, отбросив эксцессы прошлого и героической фэнтези. Либо, наоборот, отбросить развитие личности и писать исторические романы.
Стрела времени летит только в одну сторону. Развитие "назад" невозможно. Но способов движения вперед бесконечно, можно выбирать любой.
© 2005 Р.А. Исмаилов