|
К рубрикатору «Эссе и статьи Переслегина» |
Сменить цвет |
В рамках проекта « Конструирование будущего »
Рост показателей российской экономики за последние несколько лет впечатляет — особенно если принять во внимание, что открытой для статистического анализа является лишь ее сравнительно небольшая «белая» область 1 . Хотя о «российском экономическом чуде» пока речи нет, хозяйство страны проявляет все больше тенденций к оздоровлению. Сократилась до приемлемых величин внешняя задолженность (только за 2004 г. Россия выплатила 13 миллиардов долларов по внешним кредитам). Повысилась капитализация целого ряда предприятий. В четыре с лишним раза возрос объем инвестиций в основной капитал. Растет ввод в действие новых жилых и производственных площадей. Пересмотрены в сторону улучшения макроэкономические рейтинги России и российского бизнеса.
Россия усиливается.
Страна без особых потрясений «перевалила» через процедуру выборов в Государственную Думу, получив на следующий срок вполне вменяемый и достаточно инициативный парламент. Можно предположить, что и президентские выборы пройдут достойно и не сенсационно, что даст возможность завершить, наконец, кампанию по разграничению полномочий административных структур, начать и осуществить серию масштабных преобразований в области ЖКХ: в Базовом сценарии развития России этот во многих отношениях кризисный период назван «реформой естественных монополий». По всей видимости, к реформам будут приурочены и другие назревшие нововведения (контрактная армия, «конвертируемое» образование и т.п.).
Поскольку, несмотря на потерю внешних «имперских земель», Россия сохранила за собой территориальный и геополитический ресурс, поскольку она по-прежнему богата практически всеми полезными ископаемыми, поскольку созданный в советское время ракетно-ядерный щит способен прикрыть ее от традиционных форм агрессии, экономическая ремиссия означает возвращение России в неформальный клуб великих держав, который она никогда и не покидала .
Это значит, что перед Россией встает проблема политической и экономической организации постсоветского пространства и геополитически родственных ему территорий.
А это, в свою очередь, означает, что сегодня на просторах Евразии столкнулись два альтернативных интеграционных плана. Российский, не имеющий даже своего названия, и европейский, воплощенный в сотнях томов документов, в миллиардах евро, в историческом опыте, в адекватной инфраструктуре. Проект расширения Европейского Союза.
Автору этих строк пришлось принять участие в одном из первых «приграничных инцидентов», сопровождающих развертывание конкурирующих проектов. Отсюда его интерес к тому, как будет развиваться эта не-война на пересечении российских и европейских организованностей.
Основой того, что сейчас известно как Европейский Союз, стало основанное в 1946 г. «Общество угля и стали» (1951 г., «Европейское объединение угля и стали»), регламентирующее перемещение этих стратегически важных товаров между Францией и Германией. В 1958 году был создан прообраз «Общего рынка», куда вошли Франция, Германия, Италия и страны Бенилюкса.
Следующее расширение Содружества произошло лишь в 1973 году, и оно стало решающим. Энергетический и экономический кризис 1973 года больно ударил по Великобритании, перечеркнув ее надежды остаться в «блестящей экономической изоляции» или даже создать свой собственный механизм европейского взаимодействия, альтернативный жестким правилам «Общего рынка». В 1973 году Великобритании пришлось на общих основаниях пройти унизительную процедуру вступления в ЕС. Одновременно членами европейского интеграционного процесса стали Ирландия и Дания.
В последующие годы Сообщество продолжало расширяться: 1981 г. — Греция, 1986 г. — Испания и Португалия. Важное событие произошло в 1990 г., когда в ЕС вошла Восточная Германия, страна бывшего соцлагеря, экономические структуры которой на тот момент стандартам ЕС не соответствовали.
В 1995 г. к ЕС присоединились Австрия, Швеция, Финляндия, в результате чего сложился современный «комитет» из шестнадцати членов. Уже практически решен вопрос о крупнейшем за всю историю расширении Союза на восток: в 2004 г. в его состав будут приняты Литва, Латвия, Эстония, Польша, Венгрия, Чехия, Словакия, Словения. Кандидатами на вступление в 2008 г. являются Болгария, Румыния, Турция, а также Мальта и Кипр, которые экономически и политически отвечают требованиям ЕС.
На начало XXI столетия Европа — это ЕС. Пусть Швейцария, Норвегия и Исландия формально не входят в эту макрорегиональную структуру, но они взаимодействуют с ней по ее, а не своим, правилам.
Проанализировав зависимость количества стран - членов европейского интеграционного процесса от времени, можно разделить историю ЕС на два этапа. С 1946 до 1991 г. в состав содружества каждые четыре года вступала, в среднем, одна страна. С 1991 по 2008 г. угол наклона кривой резко увеличивается: теперь в ЕС вступают за четырехлетний цикл три страны. Не удивительно, что графики пересекаются в 1991 г.: Беловежские соглашения, которые «подвели черту» под историей СССР, предоставили Евросоюзу обширное поле деятельности.
Сегодня ЕС — это 373 миллиона человек (США — 268 миллионов, Россия — 140 миллионов) и 9,2 триллиона долларов совокупного ВВП. По этому показателю Союз несколько уступает США с их 9,9 триллионами, но значительно превосходит Россию (чуть больше 0,5 триллиона «белого» ВВП).
ЕС не является империей, федерацией, конфедерацией или иной формой наднационального государства. Это, скорее, сложный комплекс международно-правовых договоренностей, подписантами которых является большинство европейских государств, единый ареал действия множества сервитутов 2 , определенная «рамка», выстроенная для любых жизненных форматов.
Евросоюз представляет собой единый рынок, в рамках которого выполняются четыре свободы передвижения: людей, капитала, товара и услуг 3 . ЕС, однако, нельзя в полной мере отнести к либеральной экономической модели, потому что общеевропейский рынок является хотя и антимонопольным, но зато жестко регулируемым через систему квотирования.
Для того чтобы выстроить схему взаимодействия ЕС и России, необходимо понять, за счет чего Европейский Союз существует и имеет заметные конкурентные преимущества в современном мире.
Прежде всего отметим, что само по себе объединение (ресурсов, рынков, территорий) никаких выгод не дает. Напротив, с ростом размеров управляемой системы увеличиваются непроизводительные затраты на управление — тем быстрее, чем выше степень неоднородности системы. Собственно, именно этим обстоятельством был обусловлен процесс распада колониальных империй (в т.ч. Советского Союза), характерный для второй половины XX века.
Это утверждение, однако, справедливо только в статике, когда система перестает расширяться и начинает нуждаться в снижении издержек на управление. В стадии же экспансии возникает столь значительный разовый выигрыш за счет падения трансграничного транспортного сопротивления, что он перекрывает любые издержки. Надо также иметь в виду, что растущая система способна получать конкурентные преимущества, управляя ценами на мировом рынке, или же поглощая «чужие», не до конца оформленные производственные кластеры 4 .
Европейский Союз, как и всякое общество, в котором экономика подчинена чуждой ей формальной логической схеме (правовой, идеологической, социальной, технократической — нужное подчеркнуть) представляет собой неэффективный хозяйственный механизм. Когда рост ЕС — реальный или потенциальный — прекратится, немедленно проявится затратный характер инновационного модуля ЕС, бюрократичность системы управления квотами, зарегулированность локальных рынков, неадекватность коммуникационных форматов и даже плохая логистика транспортных потоков.
Следовательно, элиты Европейского Союза сделают все, чтобы расширение ЕС продолжалось. По крайней мере, «для нашего поколения». «Общий рынок», такой, какой он сейчас, обречен на экспансию, на экстенсивное развитие.
Одной из принципиальных проблем, стоящих перед ЕС, является тот факт, что Европа является формальным географическим понятием: часть евроазиатского суперконтинента, ограниченная Северным Ледовитым океаном, Уральскими горами, рекой Урал, побережьем Каспийского моря, Главным Кавказским хребтом, Черным, Мраморным и Средиземным морями, Атлантическим океаном. Если Британские острова издревле воспринимались как часть Европы, то уже относительно Исландии этого сказать нельзя. Не определен и статус островов Средиземного моря, хотя сейчас их принято относить к Европе.
В любом случае, если не считать России, после 2004 года останется не слишком много земель, на которые ЕС может претендовать, оставаясь Европейским Союзом. Украина с Белоруссией и Молдавией, Болгария и Румыния, островные государства Мальта и Кипр, которые то присоединяются к интеграции, то отказываются от нее, наконец, Турция, которая имеет территории в Европе. Правда, полученные по праву завоевания. И все.
Из этих земель значительная часть всегда относилась к российской сфере влияния, и естественно, восстанавливая свой геополитический статус, Россия стремится выстроить с ними адекватную систему экономических связей. Тем самым, ее логика возвращения в круг великих держав сталкивается с логикой Европейского Союза, вынужденного играть в экстенсивное развитие.
Важную роль среди проблем ЕС играет перегруженность экономики Содружества политическими и экологическими обязательствами. В течение какого-то времени Союз «выжимал» из экологии конкурентные преимущества 5 . Но сейчас возможности в этом направлении почти исчерпаны… если только Россия не согласится сама по доброй воле подписать Киотский протокол.
Вероятно, фундаментальное значение для будущего ЕС сыграют цивилизационные проблемы, выступающие как этноконфессиональные. Страны Западной Европы находятся под двойным демографическим давлением. С юга на их территорию проникают представители афроазиатской (исламской) цивилизации, причем алжирцы и марокканцы обосновались на территории Франции, в то время как турки все более меняют демографический облик Германии. С востока антропоток переносит в развитые страны ЕС эмигрантов из стран СНГ, дальних «задворков» Восточной Европы и даже из Центральной Азии. Между тем социальные структуры ЕС уже потеряли способность к быстрой социокультурной переработке масс пришельцев. В результате иммигранты не ассимилируются, образуя в физическом или фазовом (например, профессиональном) пространстве своеобразные анклавы. Как следствие, Европейский Союз теряет ту свою идентичность, которая выражена в форматах, стандартах, правилах, законах и, по сути, представляет главный предмет европейского экспорта.
Пока Германия и Франция сложными путями, сплошь и рядом нарушающими букву и дух ЕС-овских смыслообразующих документов, удерживают внешнюю миграцию в определенных рамках. Но в 2008 году Турция может формально войти в ЕС, тогда ее граждане получат полную свободу перемещения в пределах Содружества, и трудолюбиво выстроенная немцами система миграционных стяжек и противовесов рухнет.
Очень сложно обстоит в ЕС положение с энергетикой. На территории содружества сосредоточено 0,7% мировых запасов нефти, 2,5% газа, 7,3% угля, но — 16% мировых мощностей по переработке нефти и 17% — по выработке электроэнергии.
С годами эта диспропорция будет лишь увеличиваться, поскольку принимаемые в ЕС страны ресурсонедостаточны, а месторождения Северного и Норвежского морей близки к истощению.
Еще более опасной выглядит ситуация с производством электроэнергии. Здесь ЕС попало в собственную ловушку природоохранительных принципов и выйти из нее самостоятельно, по-видимому, не сможет.
В связи с радиофобией, спровоцированной у европейцев Чернобыльской катастрофой и собственными СМИ, в ЕС действует мораторий на строительство новых атомных электростанций. Этот мораторий не носит характер закона и может быть отменен. Однако никто не хочет брать на себя ответственность за его отмену, ибо с учетом господствующих в Союзе настроений сегодня это равносильно политическому самоубийству. С другой стороны, защитники окружающей среды возражают и против строительства ГЭС (да в Европе их и почти негде строить). Нефти и газа не хватает, а угольные энергоцентрали, во-первых, малорентабельны и, во-вторых, действительно загрязняют природу. Как следствие, принципиальное решение о путях развития энергетики ЕС не принято до сих пор, что заставляет предположить серьезный кризис в конце 2010-х годов. Принципиальную схему развития такого кризиса можно наблюдать на примере летней катастрофы в США и Канаде — с той разницей, что там был нарушен локальный баланс текущего производства/потребления электроэнергии, а в странах Европейского Союза будет, по-видимому, наблюдаться глобальный энергетический дефицит.
К структурообразующим проблемам ЕС следует отнести структурную и транспортную неоднородность организации, провоцирующую — при определенных обстоятельствах — выделение в отдельный рынок Северной Европы и замыкание Южной Европы на рынки Магриба и Леванта. Фраза Рамсдорфа о «старой Европе» воспринята немецкими лингвистами как одна из важнейших семантических находок года. Это означает, что уже сейчас — до формального вступления Польши, Прибалтики, Венгрии, Чехии, Словакии и Словении в ЕС — начинает формироваться противоречие между «малой Антантой» (заметим, политически ориентирующейся в большей степени на США) и ядром Европейского Союза, то есть — Францией и Германией. Четвертым Рейхом.
Я столкнулся с «позицией ЕС» на конференции по проблемам развития Республики Армения, организованной клубом «Армения-2020». В течение последних двух лет Клуб проводил комплексное социологическое, экономическое, демографическое исследование армянской метрополии и армянской диаспоры, чтобы получить «на выходе» ряд альтернативных сценариев развития страны. Как это обычно бывает, из большого первоначального пакета сценарных предположений выделились две «ветки развития», проработанные более детально и позиционированные в мировом проектном пространстве. Модели, за которыми стояла не только теория, но и практика, не только идеалы, но и экономико-политические интересы.
Группа «Конструирование Будущего» предложила стратегическую схему союза Армении с Россией в рамках общей заинтересованности в создании Закавказского транспортного кольца и соответствующего макрорегионального рынка. Группа специалистов из Великобритании выдвинула альтернативный сценарий «Возвращение домой», в рамках которого Армения вступает в ЕС. Практически вся интрига совещания, состоявшегося в конце октября 2003 г. в Ереване, была образована столкновением этих двух проектов.
Сценарии действительно носили антагонистический характер. «Российская версия» опиралась на историческую традицию и общие материальные интересы. Россия обеспечивала Армению энергоресурсами, получая в качестве компенсации структурообразующие предприятия энергетического цикла. Интеграция Армении с Россией носила исключительно языковой характер и могла быть осуществлена даже в рамках того эфемерного образования, которым является СНГ. Интеграция закавказских государств и создание переднеазиатского рынка осуществлялось по схеме, противоположной конструированию ЕС. Речь шла об «интеграции без унификации» и об использовании политических и военных противоречий между государствами региона в качестве движущей силы объединительного процесса. Результатом всей этой политики должен был стать региональный транспортный и экономический союз, соединенный с Россией Южным транспортным коридором.
«Европейская версия» опиралась на современные форматы отношений, выстроенные ЕС. Армения закрывала свою атомную электростанцию, взамен Европа соглашалась снабжать ее электроэнергией «способом, который будет установлен впоследствии». Интеграция Армении и ЕС носила обычный характер: Армения заявляет о своем желании вступить в ряды содружества и вносит необходимые изменения в свое законодательство, стандартизуя армянское право (прежде всего, экономическое) с европейским. Результатом этой политики также должен был стать региональный блок, но включенный в ЕС через Турцию.
На вопрос о территориальной границе Европы был дан ответ, сводящийся, по существу, к тому, что границы Европы отныне будут пролегать там, где это будет удобно Европе. В частности, к Европе относится не только Армения, но и Грузия. Связь их со «старой Европой» осуществляется через Турцию, которая также получает статус европейской страны (в отличие от России).
Проблема энергетической безопасности Армении совершенно не была рассмотрена в «европейском проекте», поэтому на этот вопрос ответ не поступил. Зато Россия немедленно была обвинена в «имперской политике», выражающейся в попытке скупить «армянскую собственность». Что же касается требований ЕС к изменению Конституции Республики Армения, гражданского и уголовного кодекса, к преобразованию армянской экономики и политики, к мирному решению Карабахского конфликта, то «это отнюдь не диктат ЕС, мы просто помогаем Вам все у себя устроить правильно».
Понятно, что для Армении содержательной стороной конфликта был вопрос об обеспечении энергетической безопасности Республики, и с этой точки зрения европейский подход выглядел неудовлетворительным 6 . Значительное воздействие на развитие ситуации оказали и действия РАО «ЕЭС России» (разумеется, отнюдь не согласованные с докладом «российской группы», который был вполне обычным стратегическим упражнением, «не секретным ни в одной букве» и не претендующим на какую-либо роль в реальной международной политике). «РАО ЕЭС» как раз во время Ереванского совещания приступил к приобретению «за долги» некоторых предприятий армянской энергетики.
В результате возникла ситуация, которую никто из лиц, облеченных ответственностью принимать решения, не имел в виду. Сугубо теоретическое выступление на семинаре Клуба «Армения 2020» было воспринято как неофициальное предъявление позиции России по «армянскому вопросу» 7 . Тем самым, эвентуальный конфликт России и Евросоюза оказался актуализированным.
Следующий шаг в актуализации конфликта был сделан главой российского государства, который заявил в Страсбурге, что подписание Киотского протокола на тех условиях, которые предлагает Европа, невыгодно для России. В заявлении Президента РФ В.В.Путина явственно угадывалось, что Россия сформулировала свою позицию относительно протокола, вовсе не считает его соблюдение «долгом каждой цивилизованной страны», но может вернуться к обсуждению этой проблемы после приема страны в ВТО.
Надо сказать, что Киотский протокол был одним из интереснейших стратегических замыслов ЕС, но выполнялся этот замысел совершенно антипозиционно. К концу 1990-х годов экологическая лихорадка заметно спала (не последнюю очередь в этом отрезвлении сыграл ряд «природоохранительных экспериментов», бесшабашно поставленных на бывшем советском пространстве после победы демократии), и было трудно рассчитывать, что документ, требующий от целого ряда стран сократить тепловые выбросы в атмосферу 8 , встретит благосклонный прием.
Сама идея глобального потепления не была подкреплена сколько-нибудь убедительными доказательствами. В еще меньшей степени была обоснована опасность потепления. И уж совсем невнятным выглядело предположение, что потепление связано с хозяйственной деятельностью человека, а именно — с производством так называемых «парниковых газов», и прекратится при снижении этих выбросов 9 .
Как следствие, США формально отказались подписать Киотское соглашение, а Россия до последнего времени «колебалась».
Теперь, похоже, колебаниям пришел конец, и часть глобальной стратегической позиции ЕС, связанная с лоббированием Киотского протокола, зафиксирована на «мировой шахматной доске» как слабость .
Совершенно неожиданно свой вклад в развитие обстановки на Западном фронте внесла Швейцария. Парламентарии этой страны сначала под давлением финансового бизнеса в резкой форме отказались предоставлять ЕС, Европейскому суду или каким бы то ни было иным инстанциям сведения о хранящихся на территории страны вкладах. Хотя трудно было ожидать чего-то иного — вся швейцарская экономика построена на принципе абсолютной независимости банковской системы, — формальная резкость ответа стала для комиссаров Европейского Союза неприятной неожиданностью.
Швейцария воспользовалась своими связями в мире бизнеса и исключительно удачным географическим положением: страна представляет собой «выколотую точку» в политическом пространстве ЕС и важнейший в содружестве узел коммуникаций.
Ввиду важности вопроса о вкладах, ЕС оказала на швейцарское правительство и парламент значительное давление, опираясь, в основном, на аргументацию относительно «отмывания денег», «наркобизнеса», «грязных сделок с оружием», «государств-изгоев» и «примата международного права над государственным суверенитетом». Поскольку это давление оказалось безрезультатным, возникает впечатление, что этот участок общеевропейской позиции также приобретает черты слабости 10 .
Швейцария вмешалась и в армянскую ситуацию, абсолютным большинством голосов признав события 1915 года в Турции геноцидом армянской нации. Европейский Союз до сих пор не пошел на это принципиальное решение, опасаясь усложнения отношений с Турцией. Однако рано или поздно на этот вопрос придется дать прямой и ясный ответ.
Наибольшее значение для будущего ЕС играет, вероятно, «конституционный конфликт», возникший на последнем саммите ЕС в декабре 2003 г. Раскол по малосущественному иракскому вопросу, возникший между «старой Европой», то есть Германией и Францией, и «малой Антантой», группирующейся вокруг Польши, неожиданно трансформировался в проблему «различного подхода» к конституции Содружества.
Конфликт вспыхнул вокруг проблемы распределения голосов при голосовании. Вновь «германскому союзу» (Германия+Франция) противостояла Польша, слишком поздно разглядевшая в ЕС все тот же СЭВ с Варшавским договором, с единственной разницей, что место Советского Союза занимает Германия.
Испания поддержала Польшу. Великобритания заняла нейтральную позицию, но давление на Польшу оказывать не стала, чем, по сути, и определила срыв переговорного процесса. Вопрос о новой европейской конституции отложен, видимо, на год, но отложить назначенный на 2004 г. прием в ЕС новых членов весьма затруднительно. Это заставляет думать о серьезном кризисе исполнительных механизмов Единой Европы во второй половине 2004 г.
Серьезность возникших внутри ЕС противоречий ни в коем случае нельзя переоценивать. Но не надо упускать из виду, что один из инициаторов конфликта — Польша — пока еще даже не член ЕС.
Насколько можно судить по сугубо косвенным данным, которыми мы располагаем, высшие элиты Европейского Союза отдают себе отчет в сложности положения. По существу, Содружество оказалось включенным в сюжет классических империй, которые начинали распадаться раньше, чем были построены.
В сложившихся условиях Союз активизировал свои действия.
Поскольку на текущем этапе ЕС не готово вести борьбу с Соединенными Штатами (в том числе и на евроазиатском суперконтиненте, например, в Ираке), выбор в качестве направления главного удара России и постсоветского пространства следует признать правильным, если только это решение не носило чисто рефлекторный характер.
Оставив Армению и Азербайджан, ЕС за короткий срок резко поднимает финансирование оппозиции в Грузии и Молдавии. В Грузии ситуация меняется от плохого к худшему, и, несмотря на прозападную позицию пришедших к власти лидеров, получить какие-то разумные результаты не удается. Напротив, есть все основания полагать, что с течением времени «грузинский конфликт» обретет архаичные клановые черты и институциализируется. Обе стороны проиграли, но Россия ничего и не ставила на Грузию 11 .
Значительно неприятнее для России ход и исход событий в Молдавии, где было сорвано подписание уже согласованных важнейших документов. Россия проиграла. Европа выиграла.
И, конечно, Европа выиграла в российско-украинском конфликте вокруг острова Тузла 12 . Впрочем, при практически безнадежном геополитическом положении Украины, это было неизбежно: России нечем заинтересовать эту страну, а для сугубо рассудочного «стратегического альянса» время еще не пришло.
Таким образом, конец 2003 г. ознаменовался резкой активизацией Европейского Союза, что привело Россию к ряду более или менее болезненных политических поражений.
Рискну, однако, предположить, что в этих поражениях Россия заинтересована. Ресурсы ЕС, конечно, превышают российские, но они тоже отнюдь не безграничны. Эти ресурсы уже связаны — в Восточной Германии, в Испании и Португалии, в Греции, в странах, к моменту вступления в Союз далеких от стандартов потребления ЕС. Очень сильно связаны Польшей. Связаны экологическим законодательством. Связаны «гражданским обществом», «правами человека», «международной законностью», «международными обязательствами». Даже Киотским протоколом.
Между тем, последняя «стратегическая инициатива» ЕС может привести (в худшем для России варианте) только к распаду СНГ, а нет оснований считать подобный распад чем-то особенно неблагоприятным для России. Постсоветский политический блок немедленно будет воссоздан в виде «четверки» или «шестерки», причем на значительно более серьезной экономической и логистической основе. Что же касается ЕС, то Содружество получит в свое распоряжение весьма вероятную в Грузии «борьбу всех против всех», а в придачу к Молдавии — проблемы Приднестровья, которые апробированными в Западной Европе методами решены быть не могут.
В конечном итоге России стратегически выгодно, чтобы амбициозный, но достаточно простой (в сравнении с проектами Японии и США) европейский монстр втянулся на ближайшие несколько лет в трудноразрешимые проблемы российской периферии.
За временные жертвы в Грузии и Молдавии Россия должна вознаградить себя в Литве и Польше.
Речь, разумеется, идет не о попытке «оторвать» эти страны от ЕС (такая попытка обречена на неудачу), но лишь о создании принципиальной альтернативы ЕС-овской системе межгосударственных отношений. И — на следующем этапе стратегического развертывания — о противопоставлении «малой Антанты» остальной Европе.
Стратегия России в отношении ЕС, на мой взгляд, должна исходить из принципиальной непрочности этого транснационального образования. Иными словами, эта политика должна отвечать на вопрос, что делать после распада ЕС.
Сам же распад представляется мне неизбежным как по общеэкономическим соображениям, так и по схемам глобальной этнотектоники. Он вызывается следующими основными факторами:
Возможная схема деструкции может выглядеть следующим образом:
Совещание в столице Германии, посвященное итогам 2003 года и, в частности, вопросам ответственности управляющей корпорации за проигрыш кампании в Ираке.
Германия крайне отрицательно отнеслась к антихусейновской «миротворческой операции» США. Она пошла на достаточно серьезный дипломатический риск, выразив резкий протест странам Восточной Европы, поддержавшим США. Быстрое поражение Ирака подорвало влияние Германии на Ближнем Востоке и, в меньшей степени, престиж правительства в глазах управляющей корпорации.
В Москве в торжественной обстановке подписан «Договор об энергетической безопасности» между Россией и Республикой Армения. Практически «де-факто» речь шла о простейшей форме интеграции между Арменией и странами «четверки» (Россия, Казахстан, Украина, Белоруссия), о вхождении Армении в единое энергетическое пространство.
Интеграция Европы некогда начиналась с создания «комиссии по углю и стали».
Это событие означает, что американские элиты решили отсрочить «ответственные решения» еще на четыре года: кризис американской внешней политики откладывается ценой его грядущего усугубления. Политика США становится предельно предсказуемой.
Эта версия развития событий представляется наиболее вероятной, хотя нельзя отрицать возможность того, что США уже в 2004 году перейдет под контроль демократической администрации. Тогда американский постиндустриальный проект станет развиваться быстрее.
Грузино-абхазский конфликт, равно как и медленное падение цен на нефть ниже 20 долларов за баррель, поставили жирный крест на планах строительства нефтепровода Баку-Джейхан, что вкупе с очевидным провалом американской стратегии опоры на Грузию резко пошатнуло реноме республиканской партии и Дж.Буша. Президент будет решать возникшую проблему испытанным методом: внешней войной (благо, в отличие от Грузии, ресурсы США пока еще позволяют вести и выигрывать «маленькие победоносные войны»). В данном случае, однако, потери войск США от шиитов-смертников оказываются непозволительно высокими, вследствие чего быстро происходит классический «поворот от империалистической войны к империалистическому миру» (по схеме «Бури в пустыне» 1991 г.). Формально США достигают своих целей в Иране и обеспечивают контроль над нефтью Персидского залива. Это приводит к кризису ОПЕК и падению цен на нефть до 14-15 долларов за баррель, что, в свою очередь, ставит в очень тяжелое положение Россию.
Менее сильно, но ощутимо иранская война бьет по Германии, практически потерявшей всякое влияние в стратегически важном регионе. Напротив, Япония приветствует «победу демократии», поскольку снижение цен на нефть стимулирует промышленный рост.
Ереванская АЭС «за долги» переходит в собственность РАО «ЕЭС России».
В действительности не происходит ничего страшного: ситуация «де-факто» по обоюдному согласию сторон трансформируется в ситуацию «де-юре», причем проблема продолжения работы станции немедленно перейдет из политической сферы в сферу бизнеса. Уже с мая развертываются работы по замене устаревшего оборудования. На совместной пресс-конференции Анатолий Чубайс и министр энергетики Армении Армен Мовсесян официально заявляют, что станция работать будет, более того, будет запущен первый энергоблок. «После 2015 года АЭС будет выведена из эксплуатации, но не раньше, чем вступят в строй эквивалентные мощности».
В тот же день в Москве Илья Клебанов, отвечая на вопросы журналистов, заявит, что снижение мировых цен на нефть «не столь критично для России, как это было принято считать. Мы уже давно не Советский Союз».
В течение лета 2007 года происходит полная унификация энергетических сетей Армении, «Российской четверки» и Грузии. В конце лета к соглашению по энергетической безопасности присоединяется Азербайджан. (Соответствующий договор подписан в Астане.)
Игра, которую в неблагоприятной обстановке ведет национальная корпорация Германии, вступила в решающую фазу. По всем расчетам аналитиков, вступление Турции в ЕС сломает механизмы регулирования мусульманского антропотока в Европу, трудолюбиво выстроенные берлинскими бюрократами. Быстрое изменение этнического состава Германии «неизбежно приведет к потере национальной и социальной идентичности страны». Между тем Германия уже не имеет законных средств отложить прием Турции в Евросоюз, намеченный на 2008 год. В этих условиях принимается решение спровоцировать в Турции революционный приход к власти исламистских сил. Понятно, что такое действие является смертельным ударом по НАТО, что Германию устраивает, поскольку основные проблемы «турецкий кризис» создаст у совершенно не готовых к нему Соединенных Штатов Америки.
Принятое германскими политическими элитами решение полностью меняет ритм игры на мировой шахматной доске и форсированно приводит к первому проявленному постиндустриальному кризису.
К 2005 году в Турции сложится два непримиримых общественных тренда: на дальнейшую модернизацию и вестернизацию страны и вступление в ЕС «на любых условиях» и на возврат к исламским ценностям и пантюркизму. Одной из «линий разрыва» турецкого общества станет проблема геноцида 1915 года.
Конфликт в Турции будет нарастать в течение 2005-2007 годов и приведет к значительному социальному «перегреву». В этих условиях «западники» будут вынуждены поставить перед Объединенной Европой вопрос о немедленном вступлении Турции в ЕС. Серьезность вопроса, сильнейшее давление с немецкой стороны и невозможность принять устраивающее всех решение приведет ЕС к политике затяжек и проволочек; весьма вероятно, что в конце концов вопрос о приеме Турции в Сообщество будет поставлен в зависимость от признания Турцией геноцида армян.
В середине 2007 года правительство Турции сочтет себя обязанным сделать это признание, что вызовет давно подготовленный социальный взрыв. (В этом смысле германские агенты влияния в Турции действуют в стиле современного сценарного мышления: они не препятствуют естественным социальным процессам, но лишь упаковывают их в определенную форму.) Попытки руководства страны подавить возмущение окажутся безуспешными, хотя армия по большей части сохранит верность правительству: попытки силой разогнать толпу будут сорваны действиями шахидов, в действительности связанных с восточногерманскими секретными службами.
Провозглашение Исламской Республики Турция едва ли пройдет бескровно. В этих условиях США предпримут попытку восстановить демократию в Турции, опираясь на возможности НАТО. В ответ Исламская Республика объявит о выходе из этой организации и высылке американских дипломатов и военных советников из страны.
Вопрос о вступлении Турции в ЕС на повестке дня более не стоит.
В течение последующих месяцев напряженность в регионе стремительно нарастает. Против суннитской Турции формируется союз шиитского Ирана и Армении, к Турции примыкает «новый демократический постсаддамовский Ирак» и Пакистан. В Азербайджане нарастает угроза «индуктивной» исламской революции, которую удается предотвратить согласованными действиями правительственных и российских спецслужб. Тем не менее, вновь обостряется ситуация вокруг Нагорного Карабаха, и в воздухе отчетливо пахнет новой Закавказской войной.
К власти в США приходит демократическая партия в лице президента Гора.
В США начинается «перестройка», внешние и внутренние императивы страны резко меняются. Отметим, что за 2008-2010 годы проходит естественная смена элит в России и Армении, в США административный аппарат меняется кардинально. Если не считать ЕС, во всех субъектах сценирования к власти приходят новые люди, не связанные воспоминаниями о Советском Союзе и биполярной системе. В известном смысле, начинается очередной поворот к «открытому миру» и международному сотрудничеству.
Гор оглашает новую политическую доктрину: «американцы для Америки».
Америка возвращается (разумеется, временно) к доктрине Монро — благо, ее никто и никогда официально не отменял. Военное, политическое и экономическое присутствие США в Африке, Европе и Азии резко сокращается. США приступают к форматированию единого американского рынка, причем прежде всего речь идет о рынке электроэнергетики.
Естественное следствие террористического акта в Иерусалиме. Арабские страны (Иран, Сирия, Ливан, Иордания) при помощи Египта и Ливии принимают меры к «окончательному решению» «израильской проблемы». Война затягивается, что фатально для израильской экономики, находящейся после октября 2008 года в тяжелом положении.
Всякое стратегирование за Ближний Восток должно учитывать вступление «Израильского метапроекта» в фазу старости, чреватую деструкцией. С формально геополитической точки зрения Израиль представляет собой плацдарм европейской цивилизации (и при этом не является частью этой цивилизации) на афро-азиатском (мусульманском) геополитическом континенте. Такое образование неустойчиво и требует непрерывной «подпитки». Если эта «подпитка» прекращается (в данном случае для США по внутренним причинам, для Германии и ЕС — по внешним), страна попадает в критическое положение. А сегодняшние израильтяне — это уже не солдаты 1948 (да и 1973) года.
Создаются контуры нового ближневосточного урегулирования, получившие в литературе название «Мир без Израиля». В действительности Израиль сохранился на мировой политической карте, но ценой обязательной «демократизации», то есть осуществления реформ, близких к тем, которые Ле Клерк осуществил в ЮАР.
Большинство политологов считает гибель Израиля (даже в той, сравнительно мягкой форме, которая изображена здесь) невозможной ввиду позиции еврейской диаспоры по всему миру. Между тем мы не знаем, каковы действительные умонастроения этой диаспоры. В конечном счете Израиль оказался затратным политическим проектом, и продление его существования сверх определенного срока едва ли будет точкой консенсуса мировых элит. Да и не все зависит от диаспоры.
Важнейшее экономическое событие: создана «зона динара», в которой действует шариатское банковское право.
Сильный, но неизбежный и ожидаемый удар по евро и доллару.
На представительном совещании лидеров НАФТА и МЕРКЮСОРа объявлено о том, что западное полушарие в течение 2010-2012 года становится «зоной доллара».
США первыми поняли, что произошло естественное дробление перешедшей «предел сложности» мировой финансовой системы, и место единой мировой резервной валюты должны занять региональные валюты, оптимизированные под социокультурные условия конкретного макрорегионального рынка.
Создана военизированная организация: «Франция для белых». Практически сразу же она запрещена, как не соответствующая принципам ЕС. В течение лета на юге Франции происходит несколько погромов мусульманских кварталов, имели место также инциденты в Париже.
Речь идет о рефлекторной реакции титульного населения страны, в которой мусульманский элемент становится голосующим большинством — по крайней мере, на муниципальном уровне и уровне департаментов. Практически Франция в 2012 году оказывается в той же ситуации, в которой был в начале 1990-х годов район Косова.
На одной из французских АЭС, расположенных на юге страны, происходит тяжелая радиоактивная авария (конечно, не сравнимая с Чернобылем или Иерусалимским терактом).
Центральные органы ЕС принимают закон об обязательном поэтапном выводе из эксплуатации всех атомных электростанций содружества.
Существует точка зрения, связывающая аварию на АЭС и летние погромы, имеются также подозрения против «зеленых». В действительности речь идет об очередной катастрофе, обусловленной системным «кризисом сложности» и не имеющей конкретного виновника. В условиях, когда ЕС не может своевременно сформулировать свою энергетическую политику, сюжет обязательно навяжет Сообществу то или иное ошибочное решение.
Конференция стран «Восточного кольца» принимает решение о создании единой «зонной» валюты АТР — Восточной Марки.
Окончательно сформирована новая мировая финансовая система, получившая название «квадраметаллизм» (хотя, разумеется, ни на каких металлах она не основана).
Весьма неожиданно для большинства населения, а также для элит и многих контрэлит, столетняя годовщина российской Октябрьской революции была отмечена грандиозными митингами практически во всех «мировых городах» Евразии. Этот день возвестил о выходе на политическую сцену «новых левых». В течение 2017-2018 гг. «марксистские партии молодых» оформляются как политическая сила в странах Европы и России.
В Китае и Армении «партия молодых» запрещена, что вызывает недовольство России.
Обширное празднование столетней годовщины победы Антанты в Первой Мировой войне обернулось катастрофическим электроэнергетическим кризисом в ЕС. Вследствие дисбаланса между производством и потреблением электроэнергии произошли отключения значительных участков цепи, сопровождавшиеся пожарами на ряде трансформаторных подстанций, выходом из строя ЛЭП и части генераторных устройств. Катастрофа привела к заметным человеческим жертвам.
Великобритания объявляет о выходе из ЕС и присоединении к НАФТА.
Франция объявляет о выходе из ЕС.
В стране приходит к власти правое правительство, принимается «исключительный закон против лиц мусульманской национальности».
В день семидесятипятилетия окончания Второй Мировой войны Германия покидает ЕС.
Структура «Европейского рынка» практически не изменилась: и Франция, и Германия продолжают пользоваться евро и свободно перемещать товары и услуги, но теперь уже не всех людей и отнюдь не капитал. Практически данное решение Германии означает, что ее постиндустриальный проект вступил в решающую фазу.
1 . Какую долю в российской экономике занимает «теневой сектор», на сегодняшний день неизвестно. Имеющиеся оценки дают от пятидесяти до девяноста процентов в денежном исчислении; чаще всего говорят о 75% «тени». [ Назад ]
2 . По В.Л.Глазычеву: закон есть ареал действия определенного сервитута. ЕС можно представить себе как «предельный случай» правового государства: правовая система, полностью определяющая и экономику, и политику, и культуру определенной территории. В известной мере ЕС — это результат злоупотребления юридическими нормами в государственном строительстве (подобно тому, как СССР был результатом злоупотребления законами политэкономии), своеобразная «экземплификация самоуправляемой прокрустики». ((с) С. Лем). [ Назад ]
3 . На сегодняшний день единый рынок энергоносителей и электроэнергии отсутствует. К 2005 г. Предполагается создать такой рынок для газа и электроэнергии, но не для нефти. Движение же сырьевого и обогащенного урана контролируется Законом о нераспространении ядерного оружия, то есть носит принципиально нерыночный характер. [ Назад ]
4 . В небольшом масштабе с этим явлением сталкивался почти каждый, работающий в частной фирме времен генезиса «нового русского капитализма». На первом этапе деятельность фирмы осуществляется при практическом отсутствии реальных конкурентов и мерой успеха служит развитие, захват доли рынка, присоединение дочерних структур. Издержки не считают: выигрыш от экспансии заведомо больше. На втором этапе, когда фирма перестает расти, проблема издержек приобретает убийственную остроту. Во многих случаях она приводит к распаду фирмы и во всех — к изменению состава сотрудников (то есть, к массовым увольнениям менеджеров «предыдущего» поколения). [ Назад ]
5 . Например, вытеснение из европейского воздушного пространства «шумных» российский самолетов и «грязных» российских автомобилей. Немало средств заработала экономика ЕС и на борьбе с фреонами. [ Назад ]
6 . Необходимо учитывать, что Армения была одной из очень немногих развитых стран, которая в своей новейшей истории сталкивалась на протяжении ряда лет с тотальной нехваткой электроэнергии. Ни жители страны, ни, тем более, ее политическая и экономическая элита не допустят возврата к этой ситуации. [ Назад ]
7 . В бюрократизированном мире современной Европы доклад, выражающий позицию страны, не может быть сделан на международном совещании (сколь угодно неофициальном) без его прочтения и письменного одобрения на самом высоком уровне. Но в постперестроечной России, которая является во многих отношениях действительно свободной страной, доклад выражает точку зрения докладчика. И только. [ Назад ]
8 . Что эквивалентно соответствующему сокращению производства. [ Назад ]
9 . Подробнее смотри: « Глобальное потепление как фактор мировой проектности »
10 . Понятно, что борьба за международное право (равно как и за качество окружающей среды) ресурсоемка. До сих пор Европейскому Союзу удавалось превращать эти вложения в инвестиции и на следующем шаге окупать их — за счет кого-то. Но сделать это за счет Швейцарской Конфедерации неожиданно не удалось. [ Назад ]
11 . Кроме того, подобный сценарий развития событий за Грузию учитывался при проектировании российско-армянского взаимодействия. [ Назад ]
12 . Этот остров в Керченском проливе не имеет никакого стратегического или экономического значения, зато имеет культурное: в течение многих лет на нем располагался всесоюзный летний лагерь любителей фантастики «Комариная плешь». [ Назад ]
13 . Некоторые события периода 2003-2020 гг. по мотивам сценарной работы, выполненной в рамках геоэкономического атласа энергетики. Следует иметь в виду, что подобный подход обычно хорошо улавливает тенденции, в то время как событийная ошибка очень велика. Иными словами, события следует рассматривать как иллюстрации тенденций. [ Назад ]
© 2002 Р.А. Исмаилов