К. Богданов, М. Ермак, С. Старков

©2002

Первая часть статьи

"Карфаген должен быть разрушен?", часть 2

1.

Первым актом разгорающейся внутренней борьбы в США стали президентские выборы, состоявшиеся в ноябре 2000 года. Для того чтобы стала понятна подоплека происходящего, мы напомним основные правила их проведения. В отличие от России, выборы здесь производятся по двухступенчатой схеме, что традиционно считается доказательством федеративного устройства государства. Жители каждого штата сначала голосуют за выборщиков, которые, в свою очередь, избирают Президента. При этом все выборщики от одного штата голосуют за одного кандидата - того, за которого им поручит голосовать штат (т.е. за кандидата, набравшего наибольшее число голосов). Впрочем, они могут проголосовать и иначе, могут и воздержаться - законом это разрешено, и перемена голоса выборщика будет засчитана, правда, в этом случае ему потом грозит наказание уже от своего штата. Конечно, на практике выборщики очень редко саботируют мнение штата, в истории такие случаи были единичными. То, что все голоса выборщиков одного штата достаются только одному кандидату, может привести к интересной ситуации, когда голоса десятков выборщиков от крупного штата могут зависеть от одного-единственного победного голоса избирателя.

Именно на базе такой ситуации и разыгрался кризис во время президентских выборов между Бушем и Гором. Количество выборщиков в электоральном колледже сейчас определено в 538 человек. От каждого штата делегируется столько выборщиков, сколько представителей в Конгрессе имеет этот штат. В Палату Представителей от штата избирают пропорционально численности населения штата, но не менее одного на штат, в Сенат избирают по два сенатора от штата. По округу Колумбия (куда входит столица США - Вашингтон), число выборщиков устанавливается особым образом. Президентом становится кандидат, набравший 270 или более голосов выборщиков. Понятно, что при такой системе президентом США может стать кандидат, набравший в целом по стране голосов меньше, чем соперник. Главное, при такой схеме выборов - набрать максимальное количество голосов выборщиков.

Основных кандидатов два: от Республиканской и Демократической партии. На самом деле, кандидатов больше, порядка десяти. Конечно, победа неосновных претендентов практически нереальна. Однако, свою роль они, безусловно, играют, оттягивая столь необходимые голоса у основных кандидатов. Ситуация когда все решает один-единственный голос, конечно, фантастична, но варианты, когда все решают несколько тысяч голосов (это менее одного процента избирателей) вполне реальны. И если независимый кандидат отнимет эти голоса у одной из основных партий, то это может обеспечить победу другого основного кандидата. Так, в 1990-х годах миллионером Россом Перо была основана Реформисткая партия, на рекламу брошены огромные деньги и, как итог, в 1992 году на президентских выборах Клинтон получил 43%, Буш (старший) - 37%, Перо - 19%. Голоса Перо отнял, в основном, у Буша, так что победа демократов - это его заслуга. Любопытно, что именно с именем его сменщика в роли кандидата от Реформистской партии Бьюкененом связано поражение демократов уже на выборах нынешних. Именно ему, из-за несовершенного дизайна бюллютеня в избирательном округе Палм-Бич (штат Флорида) достались голоса Гора.

Голоса в штате Флорида при первом подсчете распределились следующим образом:

Кроме того, было обнаружено около 20000 испорченных (недействительных) бюллетеней, часть из которых имела по две пробитых дырки: за Гора и за Бьюкенена.

Всего около тысячи голосов из числа отданных Бьюкенену по ошибке, или из числа испорченных бюллетеней решали судьбу страны в пользу Карфагена или Рима. Хотя, обьективности ради, следует признать, что основную роль в поражении демократов-карфагенцев сыграли не эти технические ошибки, а наличие в избирательном списке кандидата от партии американских "зеленых" Надера. Несомненно, большая часть из почти сотни тысяч голосов, отданных за него, при ином раскладе досталась бы Гору и гарантировала бы ему победу.

Итоги выборов в каждом штате телекомпании сообщают как можно быстрее, но не по факту окончательного подчета, а на основе экстраполяции (оценки) уже обработанного массива данных. И, естественно, окончательный итог может оказаться иным, чем эти промежуточные оценки.

Нас будет интересовать ход подсчета голосов в одном штате - Флориде, который оказался ключевым для дальнейших событий, так как именно с ним связаны драматические события, частично раскрывшие остроту закулисной борьбы политических конкурентов.

Итак, штат Флорида делегирует 25 голосов выборщиков и, так сложилось, что от того, кому достанутся эти голоса, зависело и то, кто станет новым Президентом США. Сначала СМИ обьявили, что побеждает Гор, но телевизионщики забыли про то, что штат расположен в двух часовых поясах - время для подсчета голосов еще оставалось. Подсчет голосов после закрытия расположенных на западе участков стал показывать другую тенденцию, уже не в пользу Демократической партии. Тенденция изменилась настолько резко, что вскоре было обьявлено уже о победе Буша в штате и, соответственно, в стране. Гор даже поздравил Буша с победой, что по американским традициям подводило итог борьбы... однако, ставки оказались слишком высоки. Через час последовал его новый звонок Бушу, в котором было сказано, что он берет свои слова назад.

Высказываются разные точки зрения, почему Гор нарушил традиции, указывают на то, что он узнал об особенностях штата Флорида, позволяющих пересчет голосов по обоснованному требованию кандидата, и на некоторые другие факты. Как бы то ни было, он (точнее, его партия) решил продолжить борьбу, поставив тем самым под угрозу сами принципы внутриполитического устройства США, более того - выставив США посмешищем в глазах многих стран мира. Можно ли это обьяснить одними только личными амбициями или, хотя бы, интересами Демократической партии? Вопрос, на самом деле, риторический, приверженностью "американским ценностям", которую, по крайней мере, на словах проповедуют политики, обьяснить такое поведение Гора нельзя. Трудно поверить, что кандидат в президенты ради своих личных амбиций может зайти так далеко. Реальные хозяева страны не позволили бы ему столь сильно "раскачивать лодку". А ведь лодку принялся раскачивать не только лично Гор, реакция ряда СМИ была просто бешенной и временами напоминала истерику. Досталось не только Бушу, но и всей выборной системе США. Гор, в целом по стране, набрал примерно на полмиллиона голосов больше, чем Буш, а в штате Флорида после повторного пересчета проиграл всего порядка 500 голосов. Полтысячи голосов оказались важнее полумиллиона. Какая уж тут демократия...

Конечно, обидно набрать больше голосов и проиграть, но есть же пределы, до которых позволяют доходить приличия, есть неписанные правила политической борьбы. И в "нормальной" ситуации никому их нарушать не позволено. Только тогда, когда решается что-то жизненно важное, может возникнуть такая реакция, когда, игнорируя не только приличия, но и правила политической игры, стремятся добиться цели. Когда видна готовность пойти на действия, которые в идеологическом и информационном пространстве, по сути, мало отличаются от бомбардировки собственных городов в ходе обычной войны. Очень трудно потом восстановить утраченное доверие и вернуть прежнее спокойствие в жизни страны.

Однако силы, стоящие за Гором, не побоялись пойти на обострение, что прямо и недвусмысленно указывает, что потенциальные потери Карфагена в случае победы Буша могут быть (и уже есть) гораздо выше.

Трудно сказать, чем бы все закончилось, если бы не два важных обстоятельства: губернатором штата Флорида был родной брат Буша - Джебб, а в Верховном Суде США 7 из 9 представителей были назначены президентами-республиканцами. В рамках этой статьи нет особого смысла пересказывать все эти судебные тяжбы, попытки пересчета голосов, аппеляции и тому подобное. Между сторонниками Буша и Гора более месяца шла явная и подковерная борьба. Окончательную точку в ней поставил Верховный Суд США. Победил Закон, и Буш стал президентом США. Таким образом, можно констатировать, что в первой раунде схватки за власть и право управлять Миром победил Рим.

Отметим, что победили республиканцы именно римским средством, а именно Законом . Вектор развития на ближайшие годы определился.

Возможно, покажется непонятным, каким образом обыкновенных американских граждан можно идентифицировать с Карфагеном или Римом? Понятно, что в таком контексте они себя и не рассматривают. Однако поведение больших социальных групп подчиняется статистическим закономерностям.

Путь Карфагена - подчинение власти денег и свобода от "старых моральных ценностей".

Путь Рима - власть меча и закона.

Прошедшие выборы это наглядно подтвердили.

Опорным (неизменным) электоратом Буша (Республиканцев) являются консервативно-христианские организации белого населения, а также большая часть бывших и действующих военных. Опорный же электорат Гора (Демократов) составляли меньшинства (национальные, религиозные, сексуальные и пр.), а также социально-политические группы лево-либерального толка.

Приведем некоторые цифры, полученные при опросе на выходах из избирательных участков:

Понятно, что большую часть избирателей обеих кандидатов составили белые, просто в силу того, что из пришедших к урнам их было абсолютное большинство - порядка 80% от общего числа. Понятно, что четкого разделения Рим/Карфаген нет, и не может быть в принципе. Понятно, что для многих американцев главное их страна, а внутренние разборки их не интересуют в принципе... Но, учитывая все вышеперечисленное, следует признать, что признаки, по которым происходит поляризация есть, и они заметны, как говорится, невооруженным глазом. Можно с уверенностью сказать, что глобальные процессы, происходящие сейчас в мире, имеют свою проекцию и в разделении, и в качественном составе голосов, поданных в 2000 году на президентских выборах в США.

2.

В результате, избранный Президентом Джордж Буш оказался в очень сложной ситуации. С одной стороны, его администрация оказалась перед лицом внешних проблем, которые были обрисованы в первой части статьи, с другой - борьба внутри американского истэблишмента и, прежде всего, с демократами, причины которой мы указали выше. Естественно, сам состав Республиканцев неоднороден и сочетает в себе противоборствующие группировки, среди которых есть и свои "ястребы", и свои "умеренные".

В глазах общественности победа на выборах, полученная посредством судебных разбирательств, поставила легитимность избрания Буша под определенное сомнение. Штамп "нелегитимности" довлеет над администрацией Буша все время ее пребывания у власти, оказывая серьезное воздействие на принятие политических решений. Республиканцы вынуждены действовать "с оглядкой" на возможность нового витка судебных решений и призрака импичмента. Не говоря уже о том, что четко обозначилась группа лиц, для которых Буш&Со. стали "врагом номер 1". Дальнейшие шаги администрации Буша было предсказать достаточно просто - они обусловлены особенностями государственного устройства Соединенных Штатов Америки.

Внутри страны Президент США может сделать относительно мало. Конечно, он решает кадровые вопросы верхнего эшелона государственных чиновников, он является признаным лидером страны - но во многих (и самых важных) вопросах его власть сдерживается законодательной и судебной властью.

Другое дело - внешняя политика страны.

Здесь Президент США связан ограничениями в гораздо меньшей степени. Таким образом, помня, что все в Мире взамосвязано, влияя на внешнюю политику США, можно влиять и на ситуацию в внутри самих Соединенных Штатов. А значит, возможно осуществлять непрямые воздействия на внутреннюю политику страны. Администрация Буша, оказавшаяся в ситуации невозможности победить своих противников "изнутри", начала рискованную игру за пределами США. Впрочем, особого выбора уже не было - ситуация в экономике страны становилась все более и более тяжелой.

Попытка форсировано перейти к "доктрине Монро", неизбежно приводила к краху мировой финансовой системы и жесточайшему кризису внутри самих США. Поэтому, такой переход следовало осуществлять постепенно, проводя структурную перестройку за счет ресурсов всего остального мира. И тут самую важную роль в этом процессе начинал играть фактор времени.

Из стран, "дружественных" США, на их стороне однозначно оказывались только Великобритания (впрочем, не забывающая посматривать в сторону Объединенной Европы, и в перспективе планирующая перейти на евро), а также Израиль (который с автоматом в руках клятвенно обещал защищать еще Билл Клинтон, только вот тот, кого надо защищать, плохой помощник в деле прикрытия тыла). Во всем остальном мире вряд ли бы восторженно приветствовали новый курс американцев.

Идея разыграть "русскую карту" идеально соответствовала сложившейся ситуации. Россия все еще остается одной из трех ядерных сверхдержав, способных сокрушить в глобальном противостоянии любую страну мира. Но, что гораздо важнее в данном случае, Россия обладает уникальным геополитическим положением, большими запасами сырья и относительно дешевой и квалифицированной рабочей силой. В связке с Россией США могли спокойно контролировать мир на весь срок, требующийся для структурной перестройки американской экономики. Облегчало задачу и текущее состояние России, которой, по ряду причин, как внутренних, так и внешних, выбирать союзников не приходилось.

И вот 16 июня 2001 года в столице Словении Любляне состоялась историческая встреча Д.Буша и В.Путина, ставшая началом попытки установления нового мирового порядка. Только не того "карфагенского" финансового порядка, об ужасах которого твердили антиглобалисты всех мастей, а нового "римского" военно-силового порядка.

Подробности этой встречи Буша и Путина нам, разумеется, неизвестны, но дальнейшие ходы новых партнеров просчитываются удовлетворительно. Пока основная роль в игре, конечно, принадлежит США, роль России сводится к "немножко помогать" и "не мешать".

Но надо отметить, что описанное взаимодействие США и России носит хотя и временный, но вполне системный характер. Можно даже утверждать, что оно было неизбежно. События, приведшие к нему, развивались давно, но сейчас они получили возможность проявить себя в явном виде. В качестве примера, рассмотрим судьбу движения "Талибан", послужившего первой жертвой, принесенной на алтарь борьбы с "Осью Зла".

Движение "Талибан", одно из самых мрачных порождений политического ислама Центральной Азии, в последнее время "с тяжелой руки" средств массовой пропаганды представляется планетарного масштаба жупелом, с неясным генезисом, ужасающей формой, невменяемым содержанием, но неизменно закономерным концом. Вместе с тем, появление и существование (а равно и гибель) этого удивительного центральноазиатского артефакта подчиняется действию нескольких вполне четко описываемых региональных "силовых векторов".

К 1980-м годам перед руководством Пакистана (помимо прочих головных болей, весьма многочисленных в этом "разнообразном" регионе) встали две серьезные проблемы. Первая проблема состояла в элементарном перенаселенности страны при катастрофически низком уровне жизни. Конечно, с известными сложностями, но эту проблему можно было если не разрешить, то снизить ее остроту. Однако вторая, помимо всего прочего, вытекающая из первой, была значительно опаснее - это резкая радикализация исламских течений в комплексе со значительным повышением политизированности молодежи.

Для консервативных военно-полицейских режимов Пакистана и, ненадолго сменяющих их, бестолково-коррумпированных "демократических" правительств, этот нарастающий и неконтролируемый процесс представлял нешуточную угрозу. Поиск решения временно отсрочил Советский Союз, который в 1979 г. (насколько можно судить, после очередной провокации в стиле Праги-68) устроил интервенцию в соседнем Афганистане. Автоматически образовался канал перетока наиболее пассионарной и радикальной части пакистанского населения в Афганистан. Пакистанское руководство и без всякого давления со стороны США было радо взять на себя организационные и технические вопросы оснащения и отправки доморощенных отрядов "воинов Аллаха" на борьбу с неверными (и чем дальше, тем лучше).

В 1991-92 гг. обстановка в регионе изменилась кардинально. Во-первых, распалась Красная империя, и могучий силовой вектор, оказывавший форматирующее влияние на весь центральноазиатский контекст, мгновенно исчез. Во-вторых, сразу после этого скончался советский региональный форпост - афганский режим Мохаммада Наджибуллы - и власть в Кабуле захватил "Пешаварский альянс" моджахедов. Канал экспорта "пакистанской рабочей силы" приостановил свое функционирование за ненадобностью.

Здесь мы ненадолго отвлечемся от геополитики и займемся геоэкономикой.

Трудно сказать, когда именно в США родился проект Трансазиатского транспортного коридора, основу которого во всех вариантах составлял нефтегазопровод, проведенный от туркменской части Каспия, через афганскую территорию, на пакистанские терминалы Карачи. Вообще говоря, это было довольно логичное решение многих экономических и политических задач за США - проблемы "нецивилизованного" Ирана и проблемы доступа американских компаний к каспийскому шельфу в частности. Заодно, в ходе постройки, предоставлялся шанс поставить под контроль ряд политических режимов постсоветской Азии с выводом американских военных баз к границам Китая.

Изначально, самой слабым местом в осуществлении проекта стал вопрос о политической стабильности в Афганистане. "Нецивилизованный" же Иран, тем временем, также осознал угрозу своим интересам со стороны предполагаемого проекта. Для Ирана единственно возможным направлением потоков ранней каспийской нефти было направление "Север-Юг" - на терминалы Абадана в Персидском заливе. Причем, ведущую роль в этом проекте должны были играть европейские компании, что автоматически "легитимизировало" иранский режим в Европе и давало Тегерану уникальный шанс вновь вернутся в мировую политику. Вполне очевидно, что все остальные версии распределения каспийских энергоресурсов рассматривались Тегераном как наносящие вред интересам страны. С вытекающими из этого соответствующими выводами.

В 1993 году Афганистаном правили этнические таджики - президент Бурхануддин Раббани при министре обороны - легендарном "панджшерском льве" Ахмад Шахе Масуде. Сейчас, наверное, уже никто не скажет, по какой именно причине таджики отказались передавать власть пуштунскому большинству, как было оговорено в июле 1992 г., при уходе с поста временного правителя Афганистана Себгатуллы Моджададди. Одной из них, вероятно, было явное нежелание укреплять и без того весьма сильного премьера Гульбеддина Хекматиара - жесточайшего борца с советскими гяурами, лидера афганских фундаменталистов. Другой возможной причиной могла быть неофициальная позиция Ирана, который вполне мог поддержать умеренные таджикские силы "Джамаат-э-уль-Ислами", как лидеров афганских нацменьшинств - и дополнительный источник проблем на территории измученной пятнадцатилетней войной страны.

Во всяком случае, мы можем вполне уверенно констатировать тот факт, что на территории Афганистана воцарился длительный кровавый хаос, который был выгоден Ирану и Пакистану, который при таком раскладе вновь открыл канал поставки "живой силы" пуштунам. Отметим здесь, что Пакистан непрерывно вел двойную игру - преследовал минимум две цели: он решал свои демографические и внутриполитические проблемы посредством перманентной дестабилизации Афганистана и, одновременно, пытался выгадать максимум от американской "трубы", если такой проект все же был бы реализован.

США отказались признавать тактическую победу Ирана. Однако, попытки заставить пакистанский режим "навести порядок" в Афганистане наталкивались на традиционное "примем меры к ускорению усиления мирного процесса" - и на нем же и заканчивались. Нежелание влиять на афганскую кашу дополнилось постепенной потерей Пакистаном рычагов управления "бонапартом" Хекматиаром, которого финт правительства Раббани вывел на роль общепуштунского лидера. Альтернативных рычагов сопоставимой силы в регионе у Америки на тот момент не было. Прелиминарные соглашения по нефтегазопроводу висели в воздухе, потеряв политическое обеспечение. Главный инвестор, корпорация Unocal, начинала нервничать.

Найденное решение было просто и элегантно. В 1994 году пакистанская разведка, утомленная жестким давлением США, отказалась от прямой поддержки Хекматиара и сделала ставку на активное, многочисленное, но аморфное и разрозненное а следовательно и потенциально легко контролируемое, исламистское движение "талибов" ("студентов") - одного из многих региональных течений, полагающих себя "святее пророка Мухаммеда". Собственно говоря, на тот момент "Талибан" не был политическим кланом. Скорее, это был образ жизни. Опасный для Пакистана.

Американский и пакистанский "вектора" соединились, и схема заработала по принципу положительной обратной связи. Ряды "Талибана" кратно увеличились за счет пакистанских "студентов" (канал опять заработал на полную катушку). "Воинов Аллаха" забрасывали оружием и деньгами, снабжали развединформацией. Задача была проста - прийдите и владейте. Взамен от вас требуется соблюдение целостности "трубы" и прием к себе "всех желающих" из Пакистана. Дополнительная страховка была скрыта в самой идеологии талибов. Претензии на единственно верное прочтение Корана привели их к состоянию непримиримой вражды с альтернативными (читай - "всеми остальными") течениями ислама, но в первую очередь - с шиитами. Тем самым, сама возможность позитивных контактов этой группировки с шиитским Ираном была исключена на "аппаратном уровне".

Иран спохватился слишком поздно. Первоначально, вряд ли Тегеран имел что-то против талибской активности на юге Пуштунистана, более того, почти наверняка Иран имел в виду возможный раскол в рядах излишне монолитных фундаменталистов Хекматиара. Ирония судьбы: когда войска бывшего лучшего друга Пакистана Хекматиара будут разгромлены отрядами талибов, управляемыми пакистанскими же офицерами и вооруженными пакистанским оружием, тот бежит в Иран, и будет там находиться вплоть до самого конца талибского режима. Затем, наступит черед проиранской гератской группировки Исмаил Хана. Во время боев за центральную часть Афганистана, Пакистан перейдет к практике прямой военной интервенции в поддержку талибов, в их частях будут замечены новейшие украинские Т-80, до того проданные в Пакистан. В сентябре 1996 года Ахмад Шах Масуд оставит с тяжелыми боями Кабул, затем, ключевую точку центрального Афганистана - перевал Саланг, и отойдет в неприступный Панджшер. Последней погибнет узбекская "империя" Абдул-Рашида Дустума на севере страны. Поздней весной 1997 года танки талибов выйдут к Амударье.

Однако, в момент прохождения второй критической точки операции, заокеанских победителей ждал мощный капкан.

Вполне очевидно, что управлять религиозными фундаменталистами (тем более - радикальными) можно только оставаясь в базисе их понятийного аппарата. Америка, при всем богатстве опыта манипулятивной внешней политики, не имела в активе ни одного удачного проекта подобного рода. Да она и не могла этого сделать просто "по построению". Талибы столь быстро получили неограниченную власть в Афганистане, что с некоторых пор выскользнули из-под колпака. Пресса сделала им рекламу: Исламский Эмират Афганистан стал центром притяжения всех исламских радикалов, талибы получили ряд крупных независимых каналов финансирования, в первую очередь, из нефтяных монархий Персидского залива.

По всей видимости, уже к осени 1997 года наметились глубокие рассогласования между Госдепом США и правительством Исламского Эмирата Афганистан (что видно хотя бы из заявлений М.Олбрайт, наполненных довольно странными в подобной ситуации сентенциями о социальной политике талибов и "неравноправном" положении женщин). Ситуация усугубилась после целого ряда выступлений мулл талибов с недвусмысленным разъяснением характера видения "чистым исламом" роли и места США в современном мире.

В августе 1998 года исключительно вовремя взлетят на воздух американские посольства в Кении и Танзании. Обыватель тогда впервые увидит на телеэкране худощавую бородатую личность со слегка безумными глазами - саудовского мультимиллионера Усаму бин-Ладена, надежду и опору Евро-Атлантической цивилизации, потерявшей было в сложной топологии политкорректного мира ориентиры Добра и Зла. Реакция последует мгновенно: на горные районы Афганистана обрушатся американские ракеты, воздух будет звенеть от победных реляций и деклараций о борьбе с терроризмом. На этом фоне незамеченным пройдет вполне логичное решение Unocal о свертывании проекта трансафганской "трубы". Официально - из-за разногласий с талибами по размеру тарифов за прокачку.

С этого момента талибы были обречены. Проблема заключалась лишь в том, что поддержка Пакистана (в силу ряда причин неустранимая в обычных условиях) делала этот режим сверхустойчивым. Ахмад Шах Масуд каждый год, и не по одному разу, вырывался из панджшерских теснин, но останавливался, не доходя до Кабула и Саланга, натолкнувшись на противодействие талибов и пакистанской авиации. Иран инспирировал в хазарейской части Афганистана мятеж за мятежом - со сходными результатами.

11 сентября 2001 года перевело контекст в "необычные" условия, в первую очередь, ликвидировав официальную помощь Пакистана. Теперь, сам Пакистан становился полем для политических и военных столкновений. А на политическом небосклоне Средней Азии поднимался новый участник игры - Индия.

3.

Важной вехой в битве за Римский Мир стала трагическая история лидера Северного Альянса, "панджшерского льва" Ахмад Шаха Масуда.

Вскоре после отступления разгромленных талибами таджикских сил в Панджшер, некогда влиятельный интеллектуал Раббани (уступавший в могуществе только Хекматиару), напомним, остававшийся худо-бедно, но законным президентом Афганистана, полностью ушел в тень. Место лидера антиталибской оппозиции безальтернативно занял Масуд.

Об этом человеке можно говорить часами, но его жизнь еще ждет своих биографов. К примеру, он, по-видимому, был единственным полевым командиром Афганистана, не причастным к наркоторговле. Ему это было просто не нужно: изумрудные и лазуритовые копи Панджшера давали ему до 300 млн. долларов годового дохода; его двоюродный брат все 1980-90е годы был известен в Европе как человек, у которого всегда можно было по сходной цене купить крупную партию драгоценных камней. Важно другое: если лет двадцать назад он был непререкаемым авторитетом только среди афганских таджиков (старейшины Панджшера беспрекословно подчинялись тридцатилетнему студенту-недоучке, что уже говорит о многом), то теперь, Масуд стал объединяющей фигурой сил, противостоящих талибам. Как внутренних, так, заметим, и внешних.

Ни для кого, в общем-то, не секрет, что Северный Альянс держался помимо тактического мастерства своего вождя и неприступных гор, еще и на иностранной помощи. Основные финансовые поступления (помимо упомянутых выше внутренних источников) давала Индия, всерьез играющая на афганском поле против Пакистана. (Ставка Ваджпаи была велика: в случае успеха, стратегическое положение Пакистана в конфликте с Индией, и без того не блестящее, превращалось в "полный конец обеда"). Оружие поставляли Иран и, в массовом порядке, Россия, причем последняя - не особенно это скрывая. Апофеозом стало осеннее 2000 г. заявление главы Совбеза С.Иванова о прямой поддержке "стратегического партнера в регионе". Масуд платил России той же монетой: человек, за голову которого в середине 1980-х военная администрация Ограниченного Контингента Советских Войск давала полтора миллиона афгани, называл Россию главным другом Афганистана.

Постталибское будущее Афганистана было, в общих чертах, очевидно. Фигуры, равной Масуду, не наблюдалось в принципе: всесильный фундаменталист Хекматиар, бежавший в Иран, растерял остатки авторитета, а его люди ушли к талибам. Калибр остальных афганских политиков был значительно мельче. Это означало, что Масуд с "вероятной неизбежностью" в той или иной форме должен был стать главой Афганистана. Что, помимо целого выводка афганских национальных и религиозных меньшинств, было выгодно Индии, Ирану и России, чья южная граница, как известно, проходит по рубежу реки Пяндж. В очевидных минусах при таком раскладе оставались Пакистан и США, еще не отказавшиеся от трансафганского трубопровода. Талибам, заметим, перспективы Масуда были безразличны: они не выживали при любом стечении внутриафганских обстоятельств.

9 сентября 2001 года Ахмад Шах Масуд был смертельно ранен в результате взрыва бомбы, вмонтированной в видеокамеру арабских лже-журналистов, погибших на месте. Несколько часов спустя, он скончался в госпитале в Душанбе, куда был доставлен вертолетом.

Через два дня самолеты таранили башни Всемирного Торгового Центра.

В декабре 2001 г. главой переходного правительства Афганистана был избран пуштун Хамид Карзай. Бывший сотрудник корпорации Unocal.

[наверх]

© 2005 Р.А. Исмаилов